Иван Поповски: «Стремлюсь, чтобы волшебство было в каждом спектакле»

Это ваш первый детский спектакль. Вы осознаете степень ответственности?

Осознаю. Я лет десять мечтал поставить спектакль для детей. Особенно в театре Фоменко. Потому что взрослели мы, взрослели наши зрители, росли их дети и дети, которые появились за это время в театре. И Петр Наумович тоже хотел, чтобы в репертуаре был детский спектакль.

Как вы объясняете сегодняшнюю «алисоманию»?

Наверное, пришло время сказки, волшебства.

А не мудрой мысли или философии парадокса?

Вопреки домыслам логиков, математиков и философов, которые пытались расшифровать «Алису», выискать какую-то подоплеку, тайные скрытые мысли, Кэрролл говорит, что просто хотел бы, чтобы детям было интересно. Кроме того, одна из дочерей его приятеля, для которых он сочинял на ходу эти истории, просила Кэрролла, чтобы было как можно больше глупости. Будет ли там взрослая мудрость, покажет вскрытие. 

Которое сделаете вы и ваши коллеги.

Я же изо всех сил старался приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до уровня безумной фантазии Кэрролла.

Вы ставите спектакль с недавними стажерами Фоменко, которые стали теперь студией при театре. Их энтузиазма хватает на то, чтобы давать советы режиссеру?

Безусловно, мы все это вместе делаем. Я провоцирую их быть полноправными участниками процесса. Вообще только при постановке первых опер и спектаклей, которые я делал в Америке, я был досконально готов и «ставил», в прямом смысле слова, от начала до конца. Мне больше нравится, когда все рождается на репетиции, а не дома при помощи карандаша. Хотя, конечно, без карандаша нельзя.

Вы уже опробовали промежуточный результат на своих детях?

Моей дочери всего 9 месяцев, ей пока рановато. Но театральных детей на прогон приглашали. А в другой раз позвали на репетицию чудную девчонку Лялю, которой на тот момент было как раз семь с половиной лет — как Алисе. Нам было интересно, как актеры будут общаться с ровесницей Алисы.

Вы пригласили художницу по костюмам Ангелину Атлагич, которая уже делала с вами «Отравленную тунику», «Войну и мир», «Носорога». Это такой неприкрытый патронат по отношению к соотечественнице?

Ангелина была очень удивлена, впервые придя в наш театр перед постановкой «Отравленной туники». Будучи эффектной блондинкой, она привыкла, что в других странах директора сначала принимали ее очень приветливо, но, увидев ее эскизы, хмурились, понимая, во что обойдутся такие костюмы. А в нашем театре ее, наоборот, хмуро встретили: «Привел Поповски соотечественницу — наверное, любовницу», — но, когда она принесла эскизы, несмотря на то что было понятно, насколько они дороги, все очень обрадовались. К тому же она мне уже не соотечественница. Потому что я македонец, а она — из Сербии. 

Я слышала о том, что представление будет полуцирковое — с волшебством и трюками…

Совсем не цирковое. Хотя слово «цирк» меня не пугает — я люблю цирк, особенно такой, каким он стал сегодня: с драматургией, атмосферой, всеми атрибутами театра. А что касается волшебства, я стремлюсь, чтобы оно было в каждом спектакле.