«Фоменки» восстановили легендарный спектакль

Спектакль прожил четыре года, а затем режиссер отправил спектакль отдыхать. Впоследствии Петр Наумович не раз возвращался к идее его восстановления. Осуществиться которой суждено было после ухода Мэтра — команда его учеников во главе с актером и режиссером Кириллом Пироговым постаралась воссоздать «Безумную…» максимально аутентично. Но время и измененное пространство Мастерской внесли свои коррективы — расширилась палитра музыкальных инструментов в уличном оркестре, несколько иначе разыгран финал и почти наполовину сменилась команда актеров. Однако Мадлен Джабраилова — одна из «старожилов» спектакля — сегодня вновь играет Безумную из Сан-Сюльписа. О возрождении «Безумной…» и о работе в предыдущей премьере Мастерской — «Моряки и шлюхи» Мадлен рассказала читателям ВМ. 

 — «Безумная из Шайо» просуществовала в репертуаре Мастерской года три и пропала. Почему она ушла из репертуара и почему именно ее фоменки решили вернуть?

 — Ушла естественным путем — театр покинули Ирина Пегова и Андрей Щенников, и на тот момент Петр Наумович не видел им замены. Но он очень хотел восстановить этот спектакль! Просто не хватало ни сил, ни времени на это. Мы, поразмыслив, решили, что было бы неплохо это его желание осуществить.

 — Вы играете в месяц по 14 спектаклей и признавались мне, что это почти предельная нагрузка. Однако в эту реку вы нашли силы войти дважды — в отличие от Полины Агуреевой и Полины Кутеповой. Чем вам дорога эта история?

 — Во-первых, я посчитала, что желание Петра Наумовича я должна поддержать. А во-вторых, мне нравилась компания, с которой мы делали тот спектакль. Хотя сама я почти ничего не видела! Первое действие я гримировалась. А во втором одна только сцена четырех Безумных длилась, кажется, минут тридцать-сорок. И доставляла мне огромное удовольствие, которое мне захотелось испытать еще раз.

 — Кирилл Пирогов, восстановивший «Безумную», прежде исполнял роль музыканта…

 — Он играл самую «незаметную» роль — сидел сбоку, музицировал на фортепьяно и держал оркестр, стоящий в углу в первом действии, в кафе. И оказалось, что из всех участников он - «единственный свидетель», то есть человек, который видел этот спектакль «со стороны». Поэтому Кирилл пожертвовал этой ролью в пользу Дмитрия Захарова и перешел на сторону «восстанавливающего режиссера».

 — Вы старались восстановить этот арт-объект аутентично, как музейный экспонат? Или появились новые акценты?

 — Неизбежно меняются немного персонажи актеров, которые вводятся в спектакль — их почти половина. Хотя и они входят в рисунок, сделанный Петром Наумовичем. Главной нашей задачей было — не разрушить то, что было. Кстати, сама пьеса сегодня по-иному звучит! Даже страшновато, потому что те же самые слова, которые десять лет назад имели мало отношения к действительности, сегодня произносятся будто про нас с вами, зритель узнает и себя и то, что происходит вокруг. При этом мы хотели уйти от социальности, злободневности, чтобы не попасть в брехтовскую природу театра. Какие-то декларативные вещи пытаемся смягчить сомнением самих героев, которые не митингуют, а просто живут, и, как-то по бытовому высказываются по поводу денег, властей, устройства мира вокруг нас.

 — Сюжет пьесы разворачивается вокруг четырех маргиналок, которые «разводят» и уничтожают олигархов, суля им нефтяные месторождения под Парижем. А в чем глубинный смысл для вас, одной из Безумных? И в чем ваше коллективное безумие?

 — Сюжет — это одно. А тема, мне кажется, в том, что какие несправедливые вещи не происходили бы в жизни, все перекрывается любовью, и в любви надо искать выход из сложностей и депрессивных состояний. Если у человека совесть чиста, и ему трудно сохраниться в этом социуме, то нужно иметь какую-то память о прошлом, в которой все есть — и любовь, и нежность, и преданность. Безумие этих Безумных в намеренном отказе от того, что разрушает человека в современном мире. Они предпочитают оставаться далеко от реальной жизни, в воспоминаниях, в придуманных, несуществующих людях, в призраках. Тот мир для них реальнее, чем этот.

 — Первую версию «Безумной…» вы играли в старом здании, разные отделения в разных залах. Почему решили перенести на Большую сцену?

 — Именно это обстоятельство и перекрыло спектаклю гастрольную жизнь. Мы никуда не могли его вывезти — ни по России, ни заграницу. Мы долго думали, что нам с новой версией делать — восстанавливать спектакль в старом здании, или перенести, хотя бы «покрутить» аудиторию по разным сторонам Малого зала — чтобы зритель все же переходил на новое место, чтобы люди сидели в разных действиях по-разному и видели новый ракурс, а не только новые декорации. Однако пришли к выводу, что лучше все-таки это делать на Большой сцене, чуть меняя декорации нашего художника Владимира Максимова, адаптированные к большому пространству.

 — В новой версии роль ушедшего из театра Щенникова сыграл ваш супруг, Иван Вакуленко. Вы продолжали репетировать дома?

 — Я - строга. И этим, мне кажется, порчу все. Поэтому стараюсь не вмешиваться. Единственное, что я делала — снимала на видео репетиции, потом он сам смотрел и что-то исправлял. В те дни, когда Фоменко репетировал эти сцены, меня не вызывали. Думаю, скорее Галя Тюнина, его непосредственный партнёр, могла бы ему делать какие-то замечания. У нас с Иваном ни в одном общем спектакле нет пересечений. Только в «Моряках и шлюхах» есть кусочки, но там я полностью доверялась ему — он занимался бальными танцами, в отличие от меня, и знает, что делать. Поэтому он сам делает мне серьезные замечания по поводу того, как я танго танцую, и как себя располагаю в пространстве.

 — Каким был самый приятные комплимент, который вы услышали после последней вашей премьеры — спектакля «Моряки и шлюхи»? Например, по поводу роли женских ножек, которые самостоятельно плясали из-под ширмы, вам не делали комплиментов? Кроме того, что ножки сами по себе хороши, вы так ими играете, что узнается «рука мастера» — Мадлен Джабраиловой!

 — Большинство не понимает, что это — я. А я особо не хвастаюсь. Поэтому в мою сторону тут комплиментов нет, зато этот номер все отмечают. Хотя именно по этому поводу у меня сейчас творческий кризис! Режиссер делает мне замечания по этому танцу! Там, на самом деле, много всего одновременно приходится контролировать: и музыку слышать, и ощущать партнера, и кренделя крутить ногами и понимать, что существует некий рисунок, в котором есть железная логика — 35 задач надо решить! А единственный комплимент по поводу спектакля — мои подружки говорили: «Боже, какая ты маленькая и хрупкая!». Мне, действительно, пришлось похудеть на 5 кг, чтобы партнеру легче было поднимать меня в пятикилограммовом платье.

 — Вас крайне редко можно увидеть на экране. Можете назвать последний фильм, в котором снялись?

 — Единственный мой эпизод в фильме, над которым работает сейчас Оксана Бычкова, мы снимали ровно одну ночь как раз после предварительного показа «Безумной из Шайо». Оксана, у которой я сыграла в фильме «Плюс один», предложила маленькую сцену с которой, кстати, будет начинаться это кино. При этом главный герой ведет машину, а мы с партнером выясняем отношения на заднем сидении. И все. У фильма ещё нет окончательного названия, но история написана по мотивам знаменитого фильма «С любимыми не расставайтесь» по сценарию Александра Володина.

 — Ваш папа — знаменитый актер театра им. Маяковского Расми Джабраилов. Он ходит на ваши спектакли?

 — Почти нет. У нас в этом смысле довольно странная семейная ситуация — мы не бежим смотреть, кто что сыграл. Случается, что он выбирается и, в основном, радуется. И я его не везде видела — вот в «Братьях Карамазовых» не видела, кажется, этот спектакль уже сняли… Честно говоря, мне с детства было трудно смотреть, как папа играет на подмостках. Актёрская профессия вынуждает человека оголяться на сцене, иногда проявлять скрытые черты характера или чувств, и мне было неудобно что столько народу смотрит на то как мой папа сейчас обнажает эти чувства, мне казалось, что он не защищён в этот момент. Поскольку я его знаю, как мне было психологически неудобно, что он «выставляет себя напоказ». Может быть и у него такое же странное ощущение от того, что все глазеют на его дочь…