Урок дочкам

«Ва-банк» в «Ленкоме» — это сцены из комедии Александра Николаевича Островского «Последняя жертва». Вряд ли другое название было выбрано из конкурентных соображений — затем лишь, чтобы отличиться от другой «Последней жертвы», год назад вышедшей во МХАТе имени Чехова. Вряд ли среди тех, кто поспешит на премьеру спектакля в постановке Марка Захарова, велико будет число желающих сравнить разные трактовки одной пьесы. Публики в Москве много, хватит на всех.

Сравнение же - простое, «спортивное» — скорее всего окажется в пользу «Ленкома»: Дульчин — Дмитрий Певцов выигрывает у Дульчина — Сергея Колесникова, Салай Салтаныч — Сергей Чонишвили — у Салая — Игоря Золотовицкого (при том, что у Чонишвили — маска, а Золотовицкий пытается сыграть характер). В роли Прибыткова Лавра Мироновича, правда, по-своему хороши и ленкомовский Сергей Степанченко и мхатовец Валерий Хлевинский. 

Роль Юлии Тугиной в обоих случаях досталась близким родственницам худрука — во МХАТе молодую наивную богачку сыграла супруга Табакова Марина Зудина, в «Ленкоме» — дочь Марка Анатольевича Александра Захарова (она, кстати, играет как-то живее и интереснее). Глафира Фирсовна, «сваха», во МХАТе, конечно, замечательная, яркая и содержательная (Ольга Барнет), но и «ленкомовская» в том, что касается внешней характерности, как будто не отстает (Анна Якунина). Конечно, Табаков есть Табаков. Его игра — это, можно сказать, апология Сократа, в смысле — оправдание того самого капитала, который ныне размазывается в России по стенке. «Последняя жертва» в Художественном театре — история не Тугиной, но Прибыткова. Марк Захаров, чей спектакль выходит годом позже, понимает, что даже самый талантливый адвокат сегодня ничего не изменит. Поехать «за миллионами», конечно, можно, но доедут не все.

Александр Збруев в роли Флора Прибыткова — другой. Безмерно обаятелен, но о бизнесе много не говорит, как будто понимает, что в России лучше помалкивать, дольше, как говорится, проживешь. Видно, что роль его, все ее интонации только-только обнаруживаются, бродят еще в узком коридоре, они уже хороши, но главное — видно, как будет развиваться и разворачиваться этот образ.

«Ва-банк» — спектакль растерянного человека. Потому его героем не мог стать Флор Федулыч, главная героиня спектакля — конечно же, Тугина, смешная в своей доверчивости к мужчинам, наивная в том, как стремительно тратит капиталы, как легко просит взаймы, а следом — позабыть женские «аргументы», сопровождавшие просьбы. Захарова потому и хороша здесь и, в общем, понята всеми, что ей можно быть смешной, распущенной и не играть словами┘ И далее — по известному поэтическому тексту.

«Ва-банк» — это стремительные смены ярких картин, эффектных, как всегда у Захарова, исполненных с техническим изяществом, но яркость и особенно стремительность не только не отменяют — напротив, усиливают ощущение отсутствия главной мысли. Можно сказать: ее нет в нашей жизни. Это правда.

Остается радоваться неглавным.

Сам постановщик радуется, когда меж слов, меж сюжетных поворотов находит интересные ему «оппозиции» — к примеру, о взаимоотношениях России с Европой, где первая никак не догонит вторую и едва ли когда догонит. Или — про Россию с Кавказом: последний в спектакле Захарова находит олицетворение в фигуре Салай Салтаныча (Сергей Чонишвили) и его свите, которая выходит на сцену молчаливым аргументом в спорах хозяйствующих субъектов. Четверо в черном и невысоких папахах, у одного — крест на груди, а в руках — четки, у другого на поясе — сразу два кинжала, один из которых он нервно сжимает и видно, что готов пустить в дело.

 — Погоди! — умоляет его Дульчин (Дмитрий Певцов) повременить с возвратом денежного долга.

 — Мы только и делаем, что годим! — сказал, как отрезал.

Все — кадры, слепящие фотографии «с натуры», мгновенные перемены, впрыгивания и соскакивания с подножек карет, которыми задекорировал сцену режиссер-сценограф Олег Шейнцис. Красные колеса, черный лак самих карет, невеселое сочетание. Финальный клич «Поехали за миллионами!» всех срывает со своих мест, герои разбегаются по каретам, движется панорама Москвы, которая высится надо всем, и кажется, что все еще сложится и будет хорошо.

Кареты, кареты с гербами┘

В карете прошлого далеко не уедешь┘

Может быть, все это — только предисловие к будущему спектаклю по пьесе Горького «На дне», где на окраине жизни, как ныне и происходит, окажутся те, кто вчера еще полагал, что собственное его богатство в какой-то момент сделает богатой и Россию?

«Ва-банк» — нечто вроде антракта в высокополитичных и всегда чрезвычайно актуальных высказываниях Марка Захарова. Вроде бы про беготню за миллионами — это тоже про нас.

Но кто герои, кого оправдывает, кого обвиняет в своей комедии нравов режиссер?

Ходорковский? Гусинский? Кто сегодня бросит в них камень? Других что-то не видно, не слышно. Жить на виду, как Флор Федулыч Прибытков, сегодня особого желания у богатых людей нет.

Может, это социальный заказ, поступивший от некоторого количества друзей «Ленкома», традиционно числящихся в списке спонсоров театра? Да вроде бы все они успешно инкорпорированы в новую жизнь. А случись чего — спектакль им не поможет. Тут нужны аргументы попритягательнее.

 — Вам одно осталось — пренебречь, — реплика Флора Прибыткова звучит, как заклинание. Как рецепт на все времена.