Сабо для Донны Анны

В минувшую среду на Малой сцене театра «Мастерская П. Фоменко» состоялась премьера спектакля «Триптих» по произведениям А. С. Пушкина, которую с нетерпением ждали несколько лет. Петр Фоменко осваивает не только Малую сцену, но и все пространство своего театра.

После первых реплик трагедии «Каменный гость» занавес взлетает вверх — и герои оказываются в театральном фойе. «Триптих» — одна из самых лучших постановок нынешнего сезона, это фактически три спектакля в одном. В центре — история о Дон Гуане. Ее обрамляют «сантиментальный анекдот в стихах» (так Фоменко определил жанр поэмы «Граф Нулин») в начале и «Сцена из Фауста», похожая на средневековые мистерии, в конце.

Сюжетно эти части никак не связаны, но их объединяет лирический герой, блестяще сыгранный Кириллом Пироговым. Он начинает «Триптих» беззаботным Сочинителем, к финалу его герой — уставший от жизни Фауст. А еще он - Дон Гуан, при этом разительно отличающийся от всех сыгранных раньше на сцене и в кино Дон Гуанов.

Дон Гуан Владимира Высоцкого из фильма Михаила Швейцера, запомнившийся практически всем, и Дон Гуан Игоря Яцко из спектакля Анатолия Васильева, который видели единицы, был бунтарем и романтиком. Противопоставляя себя миру, он знал о своей трагической судьбе и бросал ей вызов, как Пушкин в последние годы жизни. Завоевывая сердце Донны Анны, этот Дон Гуан как будто вызывал на поединок Командора.

В спектакле Петра Фоменко зрители не увидят, как завоевывали Донну Анну (Галина Тюнина). В сцене свидания в ее доме она — уже возлюбленная Дон Гуана.

Да и мало кому удалось бы устоять перед таким жизнелюбием, энергией и умением наслаждаться жизнью. Герой Пирогова — тоже аль тер эго Пушкина. Но Пушкина юного и счастливого. А зло в этом спектакле выглядит как-то по-домашнему просто и от этого кажется еще страшнее и неотвратимее. Но жизнь в спектаклях Фоменко всегда оказывается сильнее смерти. Лаура (Мадлен Джабраилова), прибегая на могилу Дон Гуана, стучит подошвами сабо так же, как раньше Донна Анна.

Звуковая партитура спектакля сплетается из музыки и звуков — стука каблуков, хлопушки сторожа и много чего еще. Его ритм точен, как в музыкальном произведении. 

И вторит ритму пушкинского стиха. Партия каждого из 10 участников актерского ансамбля, играющего «Триптих», не менее важна, чем звучание инструмента в симфоническом оркестре.

Все в этом спектакле пронизано особой театральной магией. Здесь есть театральные небеса — помост под колосниками, на котором возлежит в первой части Сочинитель. Земля — театральное фойе, режиссер отправляет туда героя в ипостаси Дон Гуана. И театральный ад под занавес.

Театр прекрасен своей условностью, как будто говорит Фоменко. Здесь можно переиграть одну и ту же историю множество раз. Умерший сегодня воскреснет в завтрашнем представлении. 

И даже ад, куда Мефистофель (Карэн Бадалов), как Вергилий, водит Фауста, на проверку оказы- вается театральной мистификацией. К финалу спектакля на сцене остаются только Гретхен, вращающая колесо прялки, будто парка, и раскрытая книга, страницы которой перелистывает Мефистофель.

Актриса Галина Тюнина: «Пока мы только в начале пути»

Освоение нового пространства стало для нас большим событием, это фактически открытие в нашем театре новой сцены. Поэтому, конечно, освоить все эти пространства достаточно сложно, даже физически. В нем довольно трудно существовать: оно не очень приспособлено для театрального спектакля, поэтому мастерам по свету и звуку пришлось немало поработать. Пока мы только в начале пути, это совсем не результат. Но у нас уже сложилась команда, которой в нашем театре всегда придавали особое значение. Концепция театра — всегда одна жизнь артиста в пространстве автора. Мы работали долго, репетиции длились несколько лет, и казалось, что можно никуда не торопиться. Но Петр Наумович спровоцировал нас, ускорив процесс работы. Хотя обычно все бывает наоборот.