Тот самый чай

Театр «Мастерская П. Фоменко» играет первую премьеру в новом здании (б. кинотеатр «Киев»). Свершилось! Долгие годы шло строительство, а театр играл на случайных площадках, теперь «фоменки» возвращаются к своим зрителям. Мотив возвращения знакомого последнее время вообще стал лейтмотивом нашей жизни. Вспомните, сколько рекламных роликов, строится именно на этом: тот самый чай! Тот самый вкус! Те самые «фоменки»!
Режиссер Евгений Каменькович обратился к Горькому, автору для театра достаточно новому, инородному. Романтическая приподнятость стиля, ницшеанский культ силы в его пьесах казались достаточно чуждыми театру фоменок, где предпочтение отдавалось авторам иных стилей и направлений. Эксперимент обещал быть интересным. Тем более что для Горького выбрано пространство Малой сцены.
В своей во многом автобиографической «Повести о первой любви» Максим Горький сделал важное для себя признание: «Тут, кажется, я впервые почувствовал себя врагом слабых людей». В «Варварах» он испытывал «на прочность» приехавших в маленький уездный город инженеров, с одной стороны, одуряющей скукой и мерзостями «звериной уездной глуши», с другой — роковой любовью. «Силу в лавочке не купишь», — наставительно замечала в «Варварах» сильная женщина Надежда Монахова и, не найдя этой силы в окружающих мужчинах, кончала жизнь самоубийством.
Надежда Монахова в исполнении Галины Тюниной — женщина, давно уставшая от жизни. Ей лень ходить, говорить, поднимать тяжелые веки. Она произносит глупости ироничным тоном умницы, уверенной в своем превосходстве над окружающими. Финальное самоубийство кажется нелепой случайностью: такая Надежда могла бы застрелиться в любой момент без всякого внешнего повода┘ И финальный выстрел не столько потрясает, сколько воспринимается как курьезный штрих странной жизни странного городишки.
Спектакль «Варвары» точнее было бы назвать авторским подзаголовком: «Сцены в уездном городе». Впервые в истории постановок этой пьесы центром стала не история Надежды Монаховой, не переплетения любовей и разочарований, разрывов и романов, а собственно быт тихого уездного городка Верхополье, где единственная достопримечательность — караси и оркестр пожарной команды. «Отвратительный городишко», — характеризует его заезжий инженер Черкун. Евгений Каменькович эту интонацию брезгливого разглядывания подчеркивает и усиливает.
В вытянутом прямоугольном пространстве, сжатом пятью колоннами-обрубками, теснятся неожиданное многолюдье персонажей и россыпь вещей: бутылки всех форм, расцветок и размеров, стаканы и рюмки, чемоданы, саквояжи, рюкзаки, заплечные мешки, сумки, чертежи, книги, бумаги, шляпы, фуражки, гитара, шуба┘ От вещей тесно, душно. В пространстве Малой сцены пьеса Горького оказалась на удивление населенной и многолюдной.
Несуразные прически и костюмы разных лет (начала века, двадцатых годов, пятидесятых, где антикварные сумочки-ридикюли соседствуют с вполне сегодняшним ширпотребом), утрированно нелепые манеры действительно превращают в какой-то момент местных аборигенов в экспонаты жутковатого музея. Не люди — людишки. Слабые, жалкие, отвратительные.
Театр смотрит на события пьесы как бы с высоты птичьего полета, не слишком доверяя серьезности происходящего. Казалось бы, куда уж больше событий: любовные многоугольники, объяснения в любви и ненависти, ограбление, попытка убийства, разрывы мужей с женами и детей с отцами, наконец, финальное самоубийство. Но в спектакле фоменок события превращаются в монотонное мелькание жанровых картинок из серии «Их быт, их нравы». Вот так любят в Верхополье, вот так стреляются, вот так пьют. Но четыре часа на одном этнографическом интересе вытягивать довольно сложно.
Актеры «подгоняют» Горького под усредненную манеру среднего «фоменковского» спектакля, не столько играя своих героев, сколько «играясь» в предлагаемые обстоятельства. Когда-то «несерьезность», ироничность студенческих спектаклей фоменок завораживала, теперь во взрослых, признанных актерах скорее раздражает. Ностальгия по вкусу «того самого чая» — вещь опасная. К сожалению, лучшие актерские работы этого спектакля лишь отзвуки ранее сыгранных ролей. Полина и Ксения Кутеповы играют очередную вариацию характеров сильной и слабой женщины, пристально вглядывающихся друг в друга, ищущих друг в друге свое зеркальное отражение. Гриша Редозубов в исполнении Юрия Степанова — прелестная работа, но и это лишь этюдный набросок талантливого артиста. Обаяние юности проходит, и должна наступить зрелость мастерства, пора, когда похвалы типа «мило, талантливо», должны скорее огорчать, чем радовать. «Варвары» у «фоменок» — милый, интеллигентный, добросовестный, но совсем не «горький», не «варварский» спектакль.