Чехов в банке

В Театре У Никитских ворот, как известно, любят экспериментировать. Случается, удачно. Причем эксперимент этот может касаться как самого текста, так и способов его сценического воплощения, а также синтеза разных произведений какого-либо автора в одном спектакле. К уже имеющимся в репертуаре «Двум Набоковым» ныне добавилась весьма любопытная групповая постановка под названием «Два Чехова». Первый акт спектакля («Пари») поставлен Марком Розовским, второй («Юбилей») — Аркадием Кацем.

Но обособленности каждой части спектакля вовсе не существует. Во-первых, постановку закольцевали банковской тематикой, персонажами-банкирами и служащими. Во-вторых, одни и те же актеры являются в двух частях. Только если в «Пари» они — эпизодические «гости», то в «Юбилее» им уже доверены главные роли. И наоборот. Хотя эмоциональный настрой и сценические краски «Двух Чеховых» весьма разнятся.

Марк Розовский на сей раз вытащил на свет Божий малоизвестный чеховский рассказ «Пари», по его мнению, не слишком характерный для писателя-юмориста. Правда, юмор Чехова — особая категория, но не об этом сейчас речь. Розовский не удовольствовался банальной инсценировкой, но сочинил собственную пьесу под названием «Удар молотком сзади». Основную идею писателя оставил, равно как и большую часть текста, но с сюжетом поиграл, добавил в список персонажей несуществующую у Чехова жену банкира, которая, в свою очередь, за шлейф своего платья зацепила любовную интригу, опять же новоявленную. Зачем (коль это мало что изменило), стоит только догадываться. Наверное, для того, чтобы актеры смогли нырнуть в мелодраматический омут, от души поиграть в этом ключе с завываниями и заламыванием рук, одновременно подчеркнув, что все это не более чем пародия на излюбленный женской половиной человечества жанр.

Марк Розовский оказался куда смешливее Чехова и даже позволил себе пошалить в качестве автора и режиссера. Банкир (Владимир Юматов), заключивший с молодым Юристом (Денис Юченков) пари на два миллиона рублей, если последний добровольно просидит в заключении 15 лет, по истечении срока озабочен проблемами «инфляции, деноминации и дефолта». И, потирая лысину, истерически ищет выхода из непростой ситуации, дабы и денежки сохранить, и честным человеком остаться. Банкирша же (Наталья Юченкова-Долгих), в прошлом любовница того самого Юриста, ныне им отвергнутая, оказывается куда более решительной. Тащит молоток и насильно вкладывает в руку растерявшегося мужа. Нет человека — нет проблемы.

Но не пугайтесь, до смертоубийства дело не дойдет. Юрист — Юченков после 15-летнего «срока» являет собой зрелище не для слабонервных. Седой патлатый старец с окладистой бородой, отросшими когтями и замогильным голосом — аккурат из фильма ужасов. А годы-то, оказывается, прошли не зря. Правда, нам об этом уморительно рассказывает не он сам, а Сторож (Юрий Голубцов). Пить-курить бедолага бросил, семь языков выучил (Сторож — Голубцов тут же сам демонстрирует результат совместных занятий), философией проникся, Евангелием закончил. Да и вышел на свет Божий за полчаса до назначенного срока, наплевав на миллионы и прочие «низкие» вещи. То ли паломником заделается, то ли проповедником, но это уже «за кадром». А Банкир с Банкиршей могут спать спокойно. И уж, естественно, больше никогда не бросятся в финансовые авантюры.

Что же касается «Юбилея», то этот чеховский водевиль разыгран Аркадием Кацем в куда более традиционных приемах. Хотя, конечно, подсевшие на темперамент актеры и здесь разошлись не на шутку. Владелец банка-юбиляра Шипучин (Игорь Старосельцев) легкомысленно верещит по-французски, пританцовывает и купается в предвкушении праздника. Зато «рабочая лошадка» бухгалтер Хирин (Андрей Молотков) пашет неустанно, но борозду только портит. Потому как нехорош конек — пьян, неказист, краснонос, простужен и обут в валенки, несмотря на торжественность момента. Впрочем, банк, видно, не из процветающих — развернуться негде, всюду ширмочки, тесные закуточки (сценография и костюмы Татьяны Сельвинской). Прежде чем откроется бутылка с настоящим шампанским, взрывается игристое «одушевленное» — супруга Шипучина (Ольга Лебедева). Разбитная бабенка трещит без умолку, визжит, вскрикивает, заливается хохотом и прямо в кабинете тащит мужа на диван для исполнения супружеского долга.

На этом легкомысленном, бурлящем фоне пресловутая Мерчуткина (Райна Праудина) — существо занятное. Одетая в строгий черный костюмчик с аккуратной шляпкой, она-то не верещит и не стенает, но негромко, не повышая интонаций, начинает так «пытать» присутствующих, что впору разориться, только бы отделаться от упертой визитерши. Мерчуткина — Праудина неслышными шагами ходит по кругу, исчезая на мгновение и тут же появляясь вновь, и, ей-богу, вносит своей игрой нотку не водевильной суматохи, но черной комедии абсурда.

Хотя куда нам без хеппи-энда и неизменной хоровой песенки в финале. В театре Марка Розовского блюдут сочиненные самими же традиции. Все без исключения персонажи-актеры собираются на сцене, рассаживаются в живописных позах и дружно затягивают: «Та-ра-ра-бумбия, сижу на тумбе я…» — и далее по чеховскому тексту. Ну и ладно. Все-таки Чехов, тем более что здесь их два.