Страх и храбрость нового москвича Миндаугаса

Как уже известно всем любителям театра, с 22 по 27 декабря в нашем городе гостит театр-студия Олега Табакова. Честь открыть сей праздник жизни своим спектаклем «Когда я умирала» выпала талантливому и очень серьезному литовскому режиссеру Миндаугасу Карбаускису.
Мы долго пробирались сквозь лабиринты Городского театра, пока наконец не достигли заветного помещения, где нашего корреспондента ожидал режиссер. Начал бывший ученик мастерской Петра Фоменко свою речь со скромного замечания, что он немногое сможет нам сказать — ведь он «не разговорного жанра режиссер». Мы, в свою очередь, пообещали уважаемому гостю его не задерживать. Хотя в итоге задержали.

 — Почему вы выбрали именно эту профессию?

 — Не знаю, я по профессии был актер, а потом, как и все молодые, уехал из Прибалтики. Все — на запад, а я - в Россию. 

 — А почему именно к Фоменко отправились учиться?

 — Ну, был такой случай — он приезжал, когда я был актером. У него была совсем другая манера существования на сцене, школа другая. Я у него оказался из-за интереса, а не из-за выбора профессии. 

 — Где вы создали свой идеальный театр?

 — Театр должен быть там, где он нужен. Я не был востребован в Литве как актер. Я очень хорошо знаю, что это за чувство, когда ты не нужен. И потому я ощущаю себя режиссером там, где я нужен в этом качестве. Я даже не знаю, смог бы я в другой стране что-то делать. Я могу ставить только у себя дома.

 — То есть дом в Москве?

 — Ну да, где театр, там и дом. По работе. А по жизни мой дом — в разных местах. И в Литве, и в Москве, и в Испании. 

 — Тут такие запутанные маршруты в театре, мы еле вас нашли.

 — Это потрясающий театр. В Москве это невозможно, потому что там чтобы одну стенку перестроить, надо год ходить по инстанциям. Это очень расстраивает.

 — Какие пьесы вы любите ставить, о чем?

 — Я пьесы почти не ставлю, прозой в основном занимаюсь. Я вообще считаю, что зал начинается с меня. Сам я - очень требовательный зритель, не увлекающийся театром. Я не очень люблю театр, но верю, что какое-то чудо должно происходить.

 — Вы на конфликте работаете?

 — Да. Мне это необходимо все время. Я вот ставлю спектакль и бросаю театр, потом почему-то ставлю еще один и опять бросаю.

 — А как вы получаете у зала чувства, эмоции?

 — Это и есть мастерство. Я знал театр ради театра, искусство ради искусства. Но, слава богу, я этим не очень увлекаюсь. Мне это менее всего интересно. А в Москве театр — это огромный рынок зрителя. Я начал как сложный режиссер, и мне очень захотелось, оставаясь самим собой, понемножку воспитывать аудиторию. 

 — Какое кино любите?

 — Ларса фон Триера, Альмодовара — как крайность. Триер — это очень современно. Мне кажется, что мелодрама является одним из главных современных жанров. Я иногда думаю, что трагедия в современном мире как жанр не возможна.

 — Какие планы на будущее?

 — Сейчас мы делаем «Мертвые души». Когда-то я ставил Гоголя, и самоуверенно подумал, что «Мертвые души» должен делать не русский человек, с другим менталитетом. Может, потому что это написано не в России, ведь взгляд Гоголя находится под влиянием другой культуры.

 — Раскройте какую-нибудь тайну, кто там будет задействован?

 — Задействованных там много. Безруков, например.

 — Кстати, я вот шла сюда и встретила его с женой на улице. А он спинным мозгом почувствовал, что я хочу с ним поговорить, и остановился.

 — Да, он нормальный парень. Он очень отзывчивый, простой, мне нравится работать с ним. Очень подвижный артист, хочется, чтобы он хороших людей встретил. 

 — Эстонской публике очень понравился ваш спектакль «Когда я умирала», хотя он очень грустный, повествует о смерти…

 — Он не о смерти. Он о том, как мы себя ведем, когда человек умирает. Когда кто-то умер, мы все время ощущаем, что в нас проник этот факт, но при этом жизнь продолжается. Потому что все состоит из жизни.

 — Смотрите свои спектакли?

 — Я их слушаю, но стараюсь не смотреть. Работаю, потому что надо работать. Потому что взрослый человек. И никогда не ощущаю себя режиссером, когда выхожу из театра.

 — А кем ощущаете?

 — Да просто человеком. А когда безработным ощущаю, вообще счастлив.