Игра в бисер

В последнее время Островский стал одним из самых репертуарных драматургов. Оказалось, что только его пьесы как зеркало отразили особенности дикого российского капитализма и метания людей, растерявших прежнюю систему ценностей, и лихорадочно пытающихся обрести новую. Но странное дело: тексты драматурга, написанные четко, внятно и предельно логично, как правило, оказываются не по зубам режиссерам. Они привыкли осовременивать или приукрашать пьесы, по собственному усмотрению расставляя в них акценты, и допускают в своих работах один просчет за другим. Спектакль «Женитьба Белугина», который поставил в «Табакерке» ученик Петра Фоменко Сергей Пускепалис стал счастливым исключением из этого правила.

Пьеса, написанная Островским в соавторстве с учителем арифметики Николаем Соловьевым, переносит в комическую плоскость темы, затронутые драматургом в «Бешеных деньгах», «Бесприданнице» и других драмах. Молоденькая Елена (Лина Миримская), дочь Нины Александровны (дамы с вечно расстроенными нервами, обедневшей, но благородной), влюблена в циничного Агишина (Иван Шибанов), но собирается выйти замуж за Белугина (Евгений Миллер), чтобы жить на его средства и наставлять мужу рога. Мало того, Агишин советует ей выти замуж как можно скорее. Но после замужества героиня вдруг осознает его ничтожность и благородство собственного супруга. И в тот момент, когда Белугин, решив дать Елене полную свободу, собирается уехать на фабрику, просит она взять ее с собой.

Сюжет выглядит на редкость современно. Вымарав из пьесы устаревшие словечки, его героев можно было бы перенести в какой-нибудь сериал или постановку из современной жизни. Елена превратилась бы в фотомодель, Белугин — в сына нового русского и так далее. Пускепалис не стал этого делать. Как и не стал перегружать текст излишними бытовыми подробностями. На сцене пьют чай и водку, носят то старинную, то современную одежду, но внешний антураж нисколько не влияет на историю, происходящую с людьми. Она выглядит внятно и обобщенно, как притча.

Поместив ее на маленькой сцене подвала на Чаплыгина, режиссер как будто снимает героев крупным планом. И, как и следует ученику Фоменко, обращает внимание на мелочи, которые позволяют догадаться об истинных намерениях героев, даже если они говорит нечто прямо противоположное. Их реакции ясны, узнаваемы, и в то же время выглядят абсолютно спонтанно, как будто рождаются на глазах у зрителей. За время спектакля каждый из героев проходит свой путь, меняясь до неузнаваемости к финалу. Этого Пускепалис достигает благодаря ювелирной работе с актерами, сведя к минимуму постановочные эффекты. Он позволил себе только один неожиданный поворот: история рассказана не впрямую. Виртуозно справляясь со своими ролями, актеры как будто чуть-чуть отстраняются от них, придают происходящему игровой оттенок и относясь к собственным поступкам с легкой иронией. Точно обрисовывают настроение героев, и переходят от одного состояния к другому, как бы ведут персонажей за собой, участвуя вместе с ними в изысканной интеллектуальной игре.

Герой Евгения Миллера одурел от любви, в буквальном смысле этого слова. Бурный наплыв чувств вызывает у него столь же неуемный прилив энергии. Кажется, он и вправду готов ради любимой горы своротить, достать луну с неба, поцеловать лошадь Медного всадника или сотворить еще что-нибудь из ряда вон выходящее. Белугин с таким усердием бросается покупать шоколад, будто речь идет о лекарстве для тяжелобольного и притаскивает непомерную корзину сладостей. Даже увидев, как Елена целуется с другим, он верит ее словам, что все это ему только померещилось. Любовный дурман сметает только угроза полного разорения. И тут Белугин становится совершенно другим человеком: меняется одежда, пластика, манера речи. Влюбленный дурачок мгновенно взрослеет, превращаясь из юноши в мужчину. Умного, порядочного, расчетливого (в лучшем смысле этого слова). В общем, человека, на которого можно положиться. Белугина и Агишина невозможно даже сравнивать, не то, что равнять. Поэтому Елена, не задумываясь, делает выбор, и в этот момент в девушке, изящной и пустой как кукла Барби, вдруг просыпается чувство к мужу, хотя еще далеко до хеппи-енда.

В придуманной режиссером игре участвуют все: Иван Шибанов яркими красками рисует циничного злодея, Владимир Краснов — грозного Белугина-отца. Но камертоном становятся вовсе не они, а маменька Елены (блистательная Марина Шульц). Она легко переходит из одного состояния в другое, может оправдать все поступки дочери, с легкостью наперсточника, подменяющего стаканчики, сменяет ожесточенное сопротивление на полное согласие, и из дамы, приятной во всех отношениях, превращается в подлинную фурию. А, рявкнув на кого-нибудь басом, снова становится милой, интеллигентной дамой, которая и мухи не обидит. 

Игра удается на славу. Спектакль Пускепалиса получился захватывающим, динамичным и доставляет равное удовольствие актерам и зрителям. Последних он учит вниманию к мелочам. Уже после окончания спектакля в голове всплывают детали, точно схваченные режиссером: Елена набивает рот шоколадом, не слушая, как Белугин делает ей предложение, и наслаждаясь в этот момент не словами жениха, а вкусом конфет. А ее маменька не пускает своих новых родственников — Белугиных к гостям, но то и дело убегает, чтобы перехватить что-нибудь с праздничного стола, возвращаясь, лихорадочно жует, стараясь одновременно мило улыбаться. Жалеешь только об одном: во времена Островского соотношение сил в обществе было гораздо более определенным и устойчивым, чем сейчас. В наше время есть богатые люди, но тех, на чье слово можно было бы положиться, как на тогдашнее «честное купеческое», по-прежнему до смешн