Три цвета черного обелиска

В театре «Мастерская Петра Фоменко» премьера — «Двадцать третий», спектакль, поставленный Евгением Каменьковичем по роману Ремарка «Черный обелиск». История о том, что происходило сто лет назад в Германии, оказалась более чем показательной сегодня не только для этой страны. С премьерного показа — обозреватель «МК».

Режиссер Евгений Каменькович для своей постановки по Ремарку в качестве названия предпочел простое числительное — «Двадцать три», но зрителя в зале оно встречает в полноценном виде — 1923: этот год черным выбит на светло-серой металлической пластине, подвешенной над сценой точно вывеска. Именно в 1923-м разворачиваются события в немецком городке Верденбрюке, на самом деле не существующем (исследователи творчества Ремарка полагают, что писатель имел в виду свой родной Оснабрюк).

С первой же сцены на вывеске, как на табло, бегут и стрекочут уже другие цифры — меняющийся курс доллара: пятьдесят тысяч, сто, миллион марок сто лет назад давали в Германии всего за один американский доллар. Сумасшедшая инфляция! Марка обесценивается на глазах и летит в пропасть. За ее падением наблюдают герои Ремарка — сотрудники погребальной конторы «Кроль и сыновья». Они же — однополчане, чудом уцелевшие в Первой мировой: два брата — Кроль и Генрих, отвечающие за продажу и закупки гробов, крестов, надгробий, и их партнер Людвиг, бухгалтер, он же художник, он же заведующий рекламой. Худой, иронично-саркастичный даже, в черном свитере, брюках, заправленных в высокие гетры, и кепке с широким козырьком на глаза по моде 20-х годов прошлого века. Людвиг (Юрий Буторин) — главный герой, и от его лица ведется повествование, которое тихо подзвучено мелодиями того времени, когда в моде были фокстрот, шимми и что-то еще пряное…

— Весна 1923-го, когда мы полагались на такие сомнительные вещи, как честность, справедливость, терпимость. А также на то, что одной мировой войны достаточно, чтобы это поколение одумалось, — говорит вполне себе симпатичный малый. А гробовщик Альфред (Александр Моровов), с видом задиристого петушка, самоутверждающийся в сексуальных победах, констатирует: «Человеческое горе никак не может обойтись без памятников, гробов, крестов и прочей погребальной атрибутики. Так что наши дела идут хорошо!» В общем, кому война, кому мать родна.

Сценографическое решение, за которое отвечает Александр Боровский, послойно и конкретно режет мир немецкого городка, как гильотина, тремя цветами обозначая эти самые слои. Опускающаяся панель в ткани черного цвета принадлежит прибыльному в тяжелые времена похоронному бизнесу — на героях черные костюмы. Сменяющая ее красная панель открывает ночной клуб «Красная мельница», где все — его владелец Эдуард и проститутки — во всем красном. Третья сменная панель — желтая — символ местной психиатрической лечебницы, где главный герой за бесплатный завтрак по утрам играет на органе и взаимодействует с персоналом и пациентами, одетыми в желтое. Костюмы Марии Боровской. В таком триколоре своя философия — смерть, продажность и безумие, особенно обостряющиеся в критические и переломные для человечества моменты. В данном романе Ремарка — после Первой мировой, которой у него посвящены и «На западном фронте без перемен», и «Три товарища».

Насмешливый цинизм героев всех его произведений — как защитная реакция на безысходность: смертность в городке от гриппа летом 1923-го — кому-то горе, а конторе — доход. Шуток на этот счет хоть отбавляй. Для жриц любви в красном любовь — вообще не тема, им бы мужа со стабильным доходом, поэтому Герда (Полина Айрапетова) останется не с Людвигом, а с Эдуардом (Павел Яковлев) из «Красной мельницы», который всегда действует по обстоятельствам, но не по совести. Может, поэтому он единственный из героев, кто уцелеет в мясорубке XX века. Но о том, кто и как закончит свои дни, Людвиг сообщит в финале спектакля. А пока…

Пока они, уцелевшие на Первой мировой, молодые, жадные до жизни, собираются в «Красной мельнице», где свободно, мило, пьяно и в меру развратно. Напротив, обаятельно танцуют все — девочки в красном, мальчики в черном, и траурное сочетание цветов никого не беспокоит даже в контексте времени. Потерянное поколение присутствует при поднимающем голову и набирающем силу национал-социализме с правильными речами про любовь к родине. А кто-то против?

Чем, кроме актуальности, интересна новая работа «Мастерской Фоменко»? Евгений Каменькович предлагает зрителю не искать в романе Ремарка новые смыслы, а осмыслить уже происходившее в истории, чтобы с этими знаниями подойти к осмыслению происходящего с человечеством теперь, через сто лет. Увы, оказывается, с тех пор мало что изменилось в человеческой породе. И Ремарк с его болью за пережитое и цинизмом как побочкой от нее же тут как нельзя кстати. Тема трудная, разговор более чем серьезный ведется как будто легко и просто. Как наше будничное проживание, истинная оценка которого всегда приходит позже. Что в 20-е в Германии, что в 2014-м на Украине, что теперь — весь мир на пороге. Вот только чего?

Восходящий национал-социализм Германии показан во втором акте фрагментарно: не до конца опустившаяся сверху на сцену панель оставляет просвет, в котором видны лишь марширующие черные сапоги, а потом они же в потасовке с цивильной обувью героев. Пока лишь уличные стычки, никакого гестапо и концлагерей. Есть идеологические споры на повышенных тонах, душеспасительные беседы с пастором, раздвоение сознания у пациентов психушки на личной и социальной почве. Тут любовь без нежности — жесткая, как жизнь.

Режиссеру и актерам удалось передать атмосферу романа Ремарка и заданной тональностью той дружественности, что характерна для его произведений, и хорошо проработанными характерами персонажей — от главных вплоть до небольших. Отличные работы у Юрия Буторина, Александра Моровова, Дмитрия Захарова, Владимира Топцова, Вениамина Краснянского, Александры Кесельман, Дарьи Коныжевой, Полины Айрапетовой, Екатерины Смирновой, Тагира Рахимова, Олега Ниряна. А Ксения Кутепова, играющая вечно подвыпившую гардеробщицу в ночном клубе, изменяющую своему добропорядочному мужу-мяснику, постоянно уходит на аплодисментах, хотя эта роль совершенно небольшая. Но, как известно, маленьких ролей не бывает.

А черный обелиск, который весь спектакль намертво стоит, возвышаясь над цветными панелями, установят на могиле не какого-нибудь достойного его героя, а клубной проститутки по прозвищу «Железная лошадь». И оплатит ее маленькая смешная Фрици, коллега «Лошади» по ночному бизнесу, пожертвовавшая на обелиск все их заработанные средства.

Источник: «Московский комсомолец»