Евгений Цыганов восстановил «Бориса Годунова» от Петра Фоменко

В «Мастерской Петра Фоменко» в минувшие выходные состоялась необычная премьера – «Комедия о трагедии». Спектакль, созданный по читкам пушкинского «Бориса Годунова», но в свое время не доведенный до финала самим мастером, Петром Наумовичем. В год его 90-летия (буквально вслед за юбилеем – праздновали 13 июля) этот спектакль поставил – а скорее даже, скрупулезно реконструировал и доработал актер и режиссер Евгений Цыганов.

Работу над «Борисом Годуновым» в театре начали двенадцать лет назад, зимой 2010-го. За год до ухода из жизни Фоменко. Известно: Александр Пушкин для него был – камертоном истины и главным собеседником на протяжении всего непростого творческого пути. Те самые репетиции десятилетней давности и легли в основу «Комедии о трагедии». Сохранились, к счастью, видео- и аудиозаписи читок – теперь они магически ведут спектакль в еще одно, другое измерение. 

Наивно можно было бы назвать это «заметками на полях». Голос Петра Наумовича временами приостанавливает действие, поясняя зрителю: что стоит за великими пушкинскими строками. Направляя актеров: почему и как они должны играть своих героев. «Не ставьте точку, пожалуйста! Точка – смерть для артиста!».

Точные слова, как афоризмы, высвечиваются на заднике сцены. Текст Фоменко – идущий фоном к тексту Пушкина – как декорация к происходящему.

Первое, на что он обращает внимание артистов (а теперь и зрителей-читателей) – пушкинский подзаголовок: «Комедия o настоящей беде Московскому государству, o царе Борисе и о Гришке Отрепьеве». И это однозначно – жанр спектакля. Без комедии не может быть трагедии. На этом Фоменко настаивал – как вспоминает Евгений Цыганов.

Актер участвовал в тех читках. Репетировал две роли – самозванца Отрепьева и воеводу Басманова. Теперь ведет нас за своим учителем – в пространство вечных тем и пророчеств поэта. Но вместе с тем, в пространство шутки, доходящей даже и до скоморошества. Из одного рождается другое. Трагедии становятся комедиями – и наоборот. Урок истории – от режиссера и поэта.

Знаменитая сцена у фонтана превращается на сцене «Мастерской Фоменко» в фантасмагорию из каламбуров. Сам фонтан изображает услужливая компания сподвижников Отрепьева, державших нос по ветру. Курбский, Вишневецкий, Казак и Поэт – все присягнувшие столпились и живописно замирают в ожидании, когда самозванец встретится с возлюбленной Мариной Мнишек (Ольга Бодрова).

Отрепьев (Владислав Ташбулатов) не находит себе места: «Вот и фонтан; она сюда придет. Я, кажется, рожден не боязливым…». Вдруг – голос Петра Наумовича: «Ну, в самом деле, нельзя же так трепетать перед бабой!». Отрепьев замирает: в самом деле. Вроде бы взял себя в руки – но тут вошла Марина. Тут же снова Петр Фоменко: «Что он чувствует? А примерно, как в песне, помните: „Вот я стою я перед вами, словно голенький“.

В порыве чувств Лжедмитрий выхватывает из „рук“ фонтана мандолину – поет для оторопевшей Мнишек свою серенаду. „Красный Треугольник“ Александра Галича. Зал лежит. Смех сделал сцену признания еще драматичней – речь не столько о любви, сколько об истинной сущности самозванца. Где он фальшивит и кому теперь поверят – ему или Марине? От пылких чувств, минутной слабости – всегда одни проблемы.

В спектакле все идет по слову мастера. И персонаж по имени Ремарка (смуглянка Стефани Елизавета Бурмакова) – словно путеводитель, ориентирует нас в пространстве пушкинского текста. Народ ждет объявления имени царя обязательно со своей душой – она в юродивом и нищем мальчике. Даже антракт – тогда, когда его предложит режиссер!

А еще – об этот Петр Наумович мечтал – на сцене появляется настоящая звонница из пяти колоколов. Он был уверен, что в „Борисе Годунове“ обязательно должны звучать колокола. Но сетует: наверное, от этой идеи все-таки придется отказаться – слишком дорого. Теперь – не отказались. Сделали, как он задумывал. Можете поверить на слово: колокольный звон здесь органичен.

Без комедии не может быть трагедии. На этом Петр Наумович Фоменко всегда настаивал Практически все артисты играют в спектакле по две роли — что неудивительно: на сцене появляется почти четыре десятка персонажей! Но, если присмотреться, то и этот дуализм ролей – со смыслом. Карэн Бадалов, например, то в роли православного монаха Пимена – то он же католический Патер. Важные акценты – между строк, в полутонах, намеках. Звучание спектакля оказывается фантастически современным. Хотя для этого не делается вроде бы ничего специального – все уже сделал Пушкин. Заговоры недружественных соседей, вопиющие обманы, претензии без всяких на то оснований – чего из этого вокруг сегодня зрители не видят? Просто Фоменко, как никто, умеет вчитываться в Пушкина.

Про что спектакль?
Евгений Цыганов уверен: прежде всего – про любовь. „К театру вообще и к нашему театру в частности. Про любовь к Мастеру и про любовь Мастера к слову, к Пушкину, к стране нашей многострадальной, к ее истории и к своим ученикам“. Точнее, видимо, не скажешь.

Петр Фоменко о смысле точек
„Не играй в пол и не ставь точки! Точек вообще не должно быть, фраза стремится, летит, живая, как моль – до аплодисментов, когда её захлопают насмерть!..“

Источник: „Российская газета“