Сюрреализм

Эта сюрреалистическая комедия с элементами абсурда и магии создана двумя необычными театральными фигурами: тольяттинским драматургом Вячеславом Дурненковым, лидером течения «Новая драма», и режиссером Алексеем Левинским, чьи спектакли всегда поражают публику особым юмором и некоей потустороннестью действия. Вот и герои «Хозяйки анкеты» как будто явились из другого мира: разговаривают с духами и только что застреленными персонажами, пьют кофе из невидимых чашек, объясняются белыми стихами, цитируют детские анкеты, пытаются докопаться до смысла жизни… Эпиграфом к происходящему может служить песня: «Мы странно встретились и странно разойдемся», которую исполняет парочка безымянных персонажей — эдакие черти из табакерки…

Со временем и пространством творится тоже что-то невообразимое. То нам намекают, что это Москва, век 19-й, упоминается Тверская, демонстрации за окном… А то сообщается, что это Питер и, как можно догадаться по словам «сим-карта» и матершине (куда же без нее идеологу «Новой драмы»!) — день сегодняшний. Это уже во второй пьесе — «Смысл жизни», которая вместо послесловия следует за «Хозяйкой анкеты».

Любопытны в спектакле все герои без исключения. Актеры Театра Ермоловой культивируют в себе чудачества и замашки неандертальцев. В комнате побывает целая галерея странноватых персонажей из разных эпох: военный, чиновник, поэт, сваха, вор со способностями героя фильма «Парфюмер» (он определит запах каждого из присутствующих) и сама хозяйка — жена генерала Мария Сергеевна. Светлана Дикаанидас в этой роли — ходячая загадка: одета в черное шелестящее платье аля Япония, волосы зализаны и убраны в косу, пластика — механическая, как у куклы, а голос —резкий, словно звонок в дверь. Любовная интрига, разворачивающаяся между ней и робким чиновником Василием Павловичем Ничкиным, лишена страсти и жизнеподобия. Объяснения в любви происходят только через анкетные вопросы и ответы. Смерти Василия Мария Сергеевна даже не заметит: его застрелят, а она, как ни в чем не бывало, продолжит беседу, обращаясь к пустому стулу, где некогда сидел любовник. 

Из «Хозяки анкеты» не извлечешь философских истин, не почерпнешь житейской мудрости, в ней не чувствуется ни страсти, ни безудержной радости, ни жизненной правды. Но чем-то неуловимым спектакль все-таки цепляет, напоминая нам, что театр — это, прежде всего, озорство и магия, которая не поддается ни анализу, ни пересказу.