Форум

Гастроли. Душистая любовь

Sankt-Peterburgskie vedomosti

2006-06-23

Гастроли. Душистая любовь

Автор: Евгений СОКОЛИНСКИЙ

Продолжается показ спектаклей "Мастерской Петра Фоменко"

Репетируя в 1933 г. "Свадьбу Кречинского", Всеволод Мейерхольд говорил актёрам, что в спектакле нужно показать "душистую любовь". Когда я смотрел первый акт "Семейного счастья" (по Льву Толстому) в "Мастерской Петра Фоменко", мне вспоминалось это выражение.

Что такое "душистая любовь"? Есть слова, которые понимаются на уровне интуиции. Вы можете объяснить, что означает "весь сад был напоен любовью"? А Пётр Фоменко может не только понять, но и рассказать зрителям. Причем выглядит всё очень просто. Очаровательная восемнадцатилетняя девушка Маша (Ксения Кутепова) впервые влюблена. Она жадно впитывает запахи природы, запахи весны и старается передать свои ощущения любимому Сергею Михайловичу (Алексей Колубков). Срывает лопух, прижимает его к своему лицу, а потом к его лицу. Следом настает очередь цветов. Этого мало. Они начинают нюхать всё подряд. И оказывается: все предметы в комнате (занавески, одежда, даже, наверное, кресла) пропитаны сладкими и дурманящими запахами любви.

В спектаклях гастрольного репертуара - "Трёх сестрах", "Египетских ночах" - много режиссёрского знания об искусстве и жизни. Первый акт "Семейного счастья" воздействует прежде всего эмоционально. В нём передан восторг перед неизъяснимой девичьей прелестью и "прозрачное" сожаление о невозможности счастья на земле, о невозможности сказать: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!".

Вопрос: "За что её можно полюбить?" - совершенно бессмысленный по отношению к Маше. Если рассуждать по-житейски, она, скорей всего, не слишком умна. Пользы в семье от неё никакой. Более того, в красоте Ксении Кутеповой нет ничего телесного и даже сугубо "поэтичного". То, как она козочкой перепрыгивает через большущий чемодан, завязывает на шее узелком "коллективную", на троих, салфетку, - очень смешно. Но когда видишь её лицо, понимаешь, это существо не из нашего мира или по крайней мере не из нашего времени.

Фоменко последних десятилетий каким-то чудом разбудил в себе генетическую память и передал увиденное членам своей труппы. Он не показывает картинки из прошлой жизни - он её доподлинно знает. Подавляющее большинство современных режиссёров говорят от имени людей, которые давно утратили ощущение счастья, а может быть, никогда в раю и не бывали. Им остаётся только смеяться над жизнью. Фоменко иногда приоткрывает перед публикой завесу, и за ней обнаруживается уголок истинно прекрасного. Мы оказываемся на час-полтора свидетелями безвозвратно утраченной культуры XIX века. В эти часы зрителю становится радостно, но больно.

Передать, что уж такого прекрасного демонстрируют в "Мастерской Фоменко", очень сложно. Лёгкие пробеги по сцене, воплощающие россыпь звуков фортепьяно. Незавершённость, пунктирность, "акварельность" каждого полужеста, полувзгляда, полуслова - всё это можно при желании анализировать, однако очарование пропадёт. У Галины Тюниной (Катерины Карловны) роль и вовсе состоит из взглядов и междометий. Но зато каких выразительных взглядов: укоряющих, возмущённых, побуждающих!

У мужчины в этом трио - планида незавидная. Он должен восхищаться женщиной, понимать её, что бы она ни делала... Не может. И не осуждайте его. Можно ли понять сущность эльфа? И должен же кто-то зарабатывать деньги, заниматься делом. Первый исполнитель роли мужа Сергей Тарамаев играл человека, страдающего от своей деликатности. Нынешний Сергей Михайлович уж никак не совместим с Машей. Он суров и рассудителен. Антипоэтичен!

Семейного счастья, каким оно рисуется в "грёзах любви", не бывает (кстати, фортепьянная миниатюра Ференца Листа "Грёзы любви" и стала лейтмотивом первого акта). Ну нет счастья и ладно. Стало быть, "послесвадебный" акт спектакля почти не нужен.

Разумеется, и в нём есть моменты замечательные. Например, романс, спетый Машей "неземным" голосом. Таким "неземным", что некоторые сверхвысокие "ультразвуки" приходится изображать поднятием ручки над головой. Вспоминается также знойный итальянец Марио (Илья Любимов), такой пародийно изысканный, так элегантно отставляющий ножку... Дамам есть на что посмотреть.

И Галине Тюниной нашлась работа. В "заграничных" сценах она выходит на сцену в образе звезды Баден-Бадена, леди Сазерленд. Не претендуя на сходство с прославленной оперной примадонной Джоан Сазерленд, Тюнина тоже поёт после Маши пылкий романс.
Собственно, весь второй акт - иллюстрация к известному выражению: "закружиться в вихре удовольствий". После первого акта, когда тебя поднимают на поднебесную высоту, шмякаться в реальность, даже очень остроумно представленную, обидно.

Спектакль заканчивается беззвучными слезами двух людей, надеявшихся на счастье. Катерина Карловна застывает в немой скорби. Фоменко легче, чем героям его постановки или публике. Он знает: на свете счастья нет, но есть театр и музыка.