Форум

Мини-рецензия на "1923"

На календаре столетий
1923-й год был вчера

Театр «Мастерская Петра Фоменко», пожалуй, как никто умеет переносить на сцену большие литературные произведения – бережно, но не слепо; свободно, но без произвола. Эту традицию поддержал и недавно поставленный Евгением Каменьковичем спектакль «1923» по роману Эриха Марии Ремарка «Черный обелиск» (инсценировка актеров театра Юрия Буторина и Владимира Топцова). О чем этот спектакль? Как всегда у Ремарка – о дружбе и любви, отстаивающих себя в отведенном им историческом времени, когда чудовищной инфляции подвержена не только экономика, но и разум и чувства людей. Тем, кто не читал роман или читал его давно, может быть, не сразу понятно название спектакля. Дело в том, что действие его происходит в 1923-ем году. То есть отдалено от нас ровно на сто лет. Но оно же на сто лет к нам приближено. Актуальность происходящего на сцене для нас совершенно очевидна. Пробежавшее столетие, словно сорванный листок календаря − вчера, превращающееся в сегодня. Жизнь, кувырком катящаяся под откос, в которой все сдвинулось и смешалось, предается режиссером через прием «перепутанности» жанров, когда в сугубо драматическое действие вплетаются нити мюзикла, гротеска, и даже буффонады. Среди актерских работ я бы выделил блестящую игру авторов инсценировки Владимира Топцова (Кроль) и особенно Юрия Буторина (Людвиг), физически и психологически гибкого и пластичного актера, который в этой в роли абсолютно гармоничен и свободен (тот самый случай, когда обаяние исполнителя и обаяние героя сливаются воедино, когда актер купается в роли). Людвиг, самый светлый и притягательный образ романа и его сценической версии, всегда в черном. Черный, как мы знаем, любимый цвет нацистов, с которыми Людвигу, конечно, не по пути. Но он бухгалтер и художник похоронной конторы. Черный – это цвет его униформы. Но в черном он не по этому. В метафизическом смысле он, и такие люди как он, должны были стать могильщиками нарождающегося фашизма. Но не сумели, не смогли… С позиций сегодняшнего дня Людвиг в трауре по своему сулившему так много времени – «времени джаза», «времени кабаре», времени художественного авангарда. Отсюда, как мне кажется, «красно-черная» (отнюдь не стендалевская, а «похоронная») сценография спектакля. Она метафорична: Берлин, считавшийся в 1923 –ем самым вольным (от всего и вся!) городом Европы, в скором времени превратится в кладбище надежд. Великое время обернется трагическим межвременьем, черным обелиском Красной Мельнице, Стальной Лошади, Германии, миру и себе.
Андрей Дорошев
 #двадцатьтретий #юрийбуторин #владимиртопцов